Вчера было охуенно.
Сперва стояли в темноте, глядя на вспышки молний в темном небе; потом в грозу сидели в слабом свете мерцающего компьютера, рассказывали страшные истории, смотрели "Полночь"; в три часа ночи мы вышли на улицу за ролтоном и чипсами - отчего-то на полпути стало мучительно скучно, и мы затянули:
Весёлый мертвец - пастырь черных овец
Собрал он вольный сброд,
И вдаль погнал их по волнам
Ветер вольных вод.
Йо-хо, черт нас
Ждал у адских врат
Йо-хо, прочь от песни,
Что поет пират.
Тишина, почти осязаемый белый туман, как будто ты попал в иной мир, в Сайлет Хилл, в ад, видимость - около пяти метров, блестящие золотые огоньки фонарей, и три (или почти три) замогильных голоса из темноты.
Сперва стояли в темноте, глядя на вспышки молний в темном небе; потом в грозу сидели в слабом свете мерцающего компьютера, рассказывали страшные истории, смотрели "Полночь"; в три часа ночи мы вышли на улицу за ролтоном и чипсами - отчего-то на полпути стало мучительно скучно, и мы затянули:
Весёлый мертвец - пастырь черных овец
Собрал он вольный сброд,
И вдаль погнал их по волнам
Ветер вольных вод.
Йо-хо, черт нас
Ждал у адских врат
Йо-хо, прочь от песни,
Что поет пират.
Тишина, почти осязаемый белый туман, как будто ты попал в иной мир, в Сайлет Хилл, в ад, видимость - около пяти метров, блестящие золотые огоньки фонарей, и три (или почти три) замогильных голоса из темноты.